I can do everything for you... But can you do anything for me?
Он стоял на улице. Была осень, ветер рвал с деревьев сухие листья, жёлтые, красные, коричневые, и бросал их под ноги. Подняв голову, он посмотрел в окно, тёмное, такое же тёмное, как все окна в этом старом доме, и пошёл вперёд. Толкнул перекосившуюся дверь, неприятного болотистого цвета, и заглянул в пустоту подъезда. И ничего не почувствовал.
Начался дождь. Сидевшая у окна девушка со вздохом уронила голову на скрещенные руки. За её спиной тихо гудел компьютер.
На глиняной чашечке бесконечно лил воду Водолей. Слёз не было.
***
Он постоял перед домом, рассеянно разглядывая старый дом и грязь, набившуюся в трещины в асфальте. Потом вошёл в обшарпанный подъезд. Лифт, услужливо распахнувший ему навстречу своё обматерённое нутро, он холодно проигнорировал, поднявшись на пятый этаж пешком. Каждая преодолённая ступенька доставляла ему особое, извращённое удовольствие, ведь существовало множество других, гораздо более удобных и быстрых способов преодолеть это расстояние.
Дверь открылась в тот самый миг, как он потянулся к дверному звонку. Девушка, открывшая ему, ничего не сказав, не приветствовав гостя даже кивком, сразу же ушла на кухню. Он закрыл дверь, точно зная, что замка в ней нет, а от сквозняков она сама приоткрывается, но кого это волновало?, и прошёл на кухню. Уселся на знакомый колченогий табурет, и смотрел, как она заваривает чай. Наверное, единственной приличной вещью в этой кухне был чайничек, синий, с жёлто–оранжевым солнцем на боку, да чашки к нему, с золотыми звёздами знаков зодиака.
Чай был невкусный. Смутно подумалось, что так было всегда. Он допил, поставил чашку в раковину, и отвернулся.
Начался дождь. Сидевшая у окна девушка со вздохом уронила голову на скрещенные руки. За её спиной тихо гудел компьютер.
На глиняной чашечке бесконечно лил воду Водолей. Слёз не было.
***
Он постоял перед домом, рассеянно разглядывая старый дом и грязь, набившуюся в трещины в асфальте. Потом вошёл в обшарпанный подъезд. Лифт, услужливо распахнувший ему навстречу своё обматерённое нутро, он холодно проигнорировал, поднявшись на пятый этаж пешком. Каждая преодолённая ступенька доставляла ему особое, извращённое удовольствие, ведь существовало множество других, гораздо более удобных и быстрых способов преодолеть это расстояние.
Дверь открылась в тот самый миг, как он потянулся к дверному звонку. Девушка, открывшая ему, ничего не сказав, не приветствовав гостя даже кивком, сразу же ушла на кухню. Он закрыл дверь, точно зная, что замка в ней нет, а от сквозняков она сама приоткрывается, но кого это волновало?, и прошёл на кухню. Уселся на знакомый колченогий табурет, и смотрел, как она заваривает чай. Наверное, единственной приличной вещью в этой кухне был чайничек, синий, с жёлто–оранжевым солнцем на боку, да чашки к нему, с золотыми звёздами знаков зодиака.
Чай был невкусный. Смутно подумалось, что так было всегда. Он допил, поставил чашку в раковину, и отвернулся.